Локализация ИТ: выбираем правильный маршрут

Сергей Верченов, руководитель практики технического консалтинга, К2 Тех

Максим Завьялов, руководитель практики локализации K2 Cloud

Ренат Сайфутдинов, руководитель группы управления проектами K2 Cloud

Ренат Сайфутдинов. Для начала давайте договоримся о терминологии — что такое локализация, в чем заключаются проекты локализации, кого они затрагивают, по каким причинам инициируются и т. д.

Максим Завьялов. Проекты локализации начались достаточно давно. До 2015 года они выполнялись в основном с целью удовлетворить регуляторные требования. С 2022 года по 2024 год мы как интегратор и облачный провайдер наблюдаем проекты создания обособленного ИТ-контура для зарубежных компаний с филиалами в России. Проекты локализации охватывают множество ИТ-направлений: сетевая связанность и взаимодействие, ИБ, инфраструктурные сервисы, бизнес-приложения и т. д. Это требует широкого спектра экспертизы.

Число проектов локализации растет, чему способствуют определенные драйверы.

• На первом этапе, в 2022-2023 гг. сказывалось регуляторное давление органов ЕС: для выполнения требований санкционных пакетов многие компании переносили ИТ-сервисы в Россию.

• В последнее время компании приходят к пониманию, что локализация нужна в связи с рисками потери сервисов по различным причинам.

Сергей Верченов. Последние два с половиной года ситуация развивается очень бурно и мы постепенно приближаемся к цифре в 100 проектов локализации. Это очень разные проекты по масштабу и типу компаний. Тем не менее, мы уже набили руку и сформировали определенную методологию и типизацию таких проектов.

Около четверти заказчиков — это локализация под ключ, когда российское подразделение, которое работало полностью на западной инфраструктуре, разворачивает собственную ИТ-инфраструктуру с нуля.

Большая часть проектов — это гибридная локализация, когда у компании есть инфраструктура в России, а часть сервисов, чаще всего core-сервисы и крупные прикладные системы, находятся за рубежом. В таком случае приходится учитывать и западную, и российскую инфраструктуру, а также базу, на которой мы будем строить целевую инфраструктуру.

Максим Завьялов. В СМИ локализация часто связывается с импортозамещением, и мы также это отмечаем.

Ренат Сайфутдинов. Итак, драйвером локализации являются западные санкции, а тренд на импортозамещение обусловлен в том числе изменениями российского законодательства. Чем же локализация отличается от импортозамещения?

Сергей Верченов. Импортозамещение — это процесс замены импортного ПО и «железа» на отечественные решения. Драйвером импортозамещения является российское законодательство, и в России много отечественных компаний, которые идут в сторону импортозамещения.

Локализация ИТ-инфраструктуры — это процесс обособления компании от западной материнской компании и инфраструктуры.

Максим Завьялов. Когда мы работаем над созданием нового ИТ-ландшафта в России, мы стараемся оказывать экспертную помощь компаниям в части выполнения требований законодательства, включая федеральные законы 152-ФЗ и 187-ФЗ, а также Указ Президента РФ № 250 и т. д. Необходимость выполнения тех или иных требований закладывается в рамках концепта, обсуждаемого с заказчиками.

Сергей Верченов. Только около 10-15% наших заказчиков в рамках проектов локализации просят идти непосредственно в импортозамещение, а реально туда доходит еще меньшее число компаний. Такой небольшой процент обусловлен тем, что западные партнеры ставят задачу именно отделения, а важные факторы, которые толкали бы компании в сторону импортозамещения, отсутствуют. Требования законодательства обычно закрываются несколькими продуктами, но в целом кейсов с полным импортозамещением единицы.

Максим Завьялов. В рамках локализации выбор в пользу полного импортозамещения или сохранения зарубежных сервисов зависит от определенных внешних факторов.

Согласно результатам опроса в различных секторах экономики относительно использования отечественных решений, компании не переходят полностью на российское ПО, поскольку проекты локализации, связанные со стопроцентным импортозамещением, предусматривают очень серьезные изменения — смену инфраструктуры, решений и т. д. Это сложно реализовать бесшовно как для провайдеров, так и для заказчиков и пользователей.

Сергей Верченов. Это не столько сложно, сколько долго. Невозможно мгновенно перейти на отечественный продукт и перевести на него пользователей, даже если над этим работают 15 интеграторов. Такие проекты занимают почти в полтора раза больше времени, что приходится учитывать, если проект ограничен сроками локализации.

Ренат Сайфутдинов. Проекты локализации начались еще в 2015 году, когда появилось требование по размещению информационных систем по обработке персональных данных на территории России, хотя взрывной рост запросов на локализацию произошел в 2022 году. Какой опыт вы приобрели за последние два года реализации таких проектов?

Максим Завьялов. Эволюция запросов наших заказчиков подвигла нас на существенные изменения в подходах к проектам и предложениях для заказчиков.

Основные сценарии локализации различаются по скорости реализации и глубине погружения интегратора в процессы. Таких сценариев три:

• План Б. Этот сценарий предусматривает формирование концепции локализации без ее активации, т. е. без детального проектирования, инсталляции и т. д. Сценарий в настоящее время достаточно популярен — многие заказчики стремятся получить предварительное описание ИТ-ландшафта, который будет в России.

• MVP-площадка в России. Этот сценарий был актуален на старте проектов локализации, когда многие страховали себя от потери зарубежных сервисов, и до сих пор остается одним из самых актуальных. Сценарий предусматривает проектирование минимального набора необходимых сервисов и описание развития инфраструктуры в случае, если потребуется полный переход на новую площадку. Это оптимальный сценарий для компаний, которые стремятся минимизировать риски, связанные с потерей зарубежных сервисов.

• Полная локализация — самый популярный из представленных сценариев. Он предусматривает написание дорожной карты или концепции, в том числе согласование инфраструктуры и решений вендоров, переход непосредственно к формированию технической документации и выполнению работ по системам и, наконец, поддержку сервиса.

Сергей Верченов. План Б популярен у западных компаний, которые из России не ушли, например, крупных американских компаний, но прорабатывают создание «запасного аэродрома» на случай ужесточения санкций. При этом подавляющее большинство компаний (скорее всего, около 60%) действительно предпочитают полную локализацию.

После реализации проектов полной локализации мы поняли, как такие проекты упаковывать и структурировать.

Направления локализации — инфраструктура, ERP и бизнес-приложения — представляют собой отдельные проекты, сопоставимые по объему, трудоемкости и размеру реализующей их команды. В настоящее время мы все больше погружаемся в инфраструктурное направление.

С точки зрения хронологии ключевая вещь, на которую мы обращаем внимание, — это проектирование (high-level дизайн или концептуальное проектирование), поскольку уже на начальном этапе мы должны рассказать заказчику, как все будет реализовано и сколько это будет стоить. Сделать это бывает тяжело, поэтому мы закладываем на формирование концепции 1-2 месяца. Это не глубокое погружение, а формирование заказчиком требований, понимание, какие решения нужны, и согласование этих решений.

Максим Завьялов. На этом этапе мы знакомим заказчика с шорт-листом российских вендоров, которых мы готовы рекомендовать в рамках его кейса.

Сергей Верченов. И также может быть предложено тестирование решений.

Итак, на этапе концептуального проектирования заказчик понимает, сколько это стоит, как это реализовать,в рамках каких этапов и на каких продуктах.

Второй этап перекликается с сценарием MVP и предусматривает получение готовой базовой версии инфраструктуры и сервисов, что, по нашему опыту, занимает 4-6 месяцев.

В третий этап мы выделяем доработку и развитие ИТ, включая перевод решения на поддержку и доработку решений второго эшелона (бэкап, мониторинг, дополнительные средства оптимизации ИТ, автоматизация и т. д.).

Ренат Сайфутдинов. Мне кажется, что реальные кейсы интереснее, чем описание этапов. Как это происходит на самом деле?

Максим Завьялов. Заказчикам, которые только планируют локализацию ИТ, всегда очень интересно послушать, как этот путь проходили другие. Стоит привести примеры, которые, с одной стороны, проиллюстрируют разные сценарии, покажут, что легло в основу формирования этапов, а с другой, покажут разный опыт реализации.

Максим Завьялов. Проект был реализован в 2022 году. Ориентировочное количество пользователей — около 5000. В рамках проекта мы должны были за несколько месяцев реализовать весь функционал базовых сервисов и развернуть их в облаке. С учетом сжатых сроков альтернатив облаку с точки зрения выбора инфраструктуры не было. Кроме того, надо было обеспечить безопасность данных и выполнить миграцию пользователей, групп пользователей, почтовых ящиков и т. д.

До 2022 года мы еще не имели достаточного проектного багажа, а задачи по формированию таких комплексных инфраструктур с нуля были единичными. Мы начали проект без написания концепции и тщательной подготовки, сформировали большую проектную команду, которая работала практически круглосуточно, устанавливала сервисы, договаривалась с заказчиком, обсуждала с глобальной командой, как переносить сервисы и т. д. Это был стрессовый для всех участников проект, но мы предоставили заказчику все необходимое. После отключения от глобальных сервисов все сотрудники компании продолжили пользоваться ИТ-сервисами уже из нашего облака.

Сергей Верченов. Банк использовал инфраструктуру западной материнской компании, и все сервисы предоставлялись пользователям в России удаленно. С учетом необходимости обеспечить катастрофоустойчивость, требований банковского законодательства и банковской специфики мы перевели компанию на территориально распределенное решение, которое частично находится в облаке и частично — на площадке заказчика. Инфраструктура была реализована с нуля под ключ за 7 месяцев.

Ренат Сайфутдинов. Почему кто-то может все спокойно планировать, а кто-то вынужден разворачивать проект в сжатые сроки?

Сергей Верченов. Мне кажется, что ужесточение санкций идет с двух сторон. С одной стороны, и санкционные пакеты, и требования, с которыми сталкиваются организации, в основном диктуются западными компаниями, которые заставляют российские подразделения отделяться в определенные сроки. С другой стороны, есть требования российского законодательства в части информационной безопасности, которые обязывают компании хранить определенные данные в России.

Максим Завьялов. Все это можно считать внешними факторами, которые ограничивают временной интервал локализации. 2022 и 2023 годы были временем коротких таймингов, а в настоящее время у компаний намного больше времени на реализацию таких проектов.

Сергей Верченов. Мы думали, что волны санкций постепенно иссякнут, однако ситуация развивается. При этом некоторые компании по-прежнему оттягивают начало процесса локализации и приходят к нам с уже сформулированной позицией, ограниченными сроками и определенными ожиданиями.

Ренат Сайфутдинов. Мы реализовали уже более 100 проектов локализации. С какими сложностями компании сталкиваются в рамках таких проектов?

Максим Завьялов. Первая сложность, с которой мы сталкивались и в 2022, и в 2023, и в 2024 году, связана со сроками. Это внешний фактор, на который заказчику сложно повлиять и который связан с инфраструктурой. Чаще всего компании, которые потребляли зарубежные сервисы, не имеют развитой инфраструктуры on premise, пригодной для размещения сервисов и соответствующей требованиям. Поэтому первый вопрос — где разместить инфраструктуру: полностью в облаке; построить частное облако с выполнением повышенных требований к безопасности, что, например, актуально для банков и компаний, подпадающих под требования 187-ФЗ; или на собственной площадке. Каждый из этих сценариев имеет и преимущества, и недостатки. Когда появился тренд на локализацию, большинство таких проектов было облачными.

Сергей Верченов. Раньше все было прозрачно и понятно, и заказчик использовал то, к чему привык. В настоящее время в таких проектах выбор между облаком и более привычной заказчику инфраструктурой — это отдельный вопрос, который надо решать.

Один из важных и болезненных вопросов, которому уделяется большое внимание, это выбор решений, на которые можно переходить в России. Мы можем рекомендовать определенные продукты, однако процесс выбора в любом случае требует времени.

Максим Завьялов. Выбор требует времени и большого понимания со стороны интегратора, поскольку приемлемых продуктов немало, рынок диверсифицированный и решения динамично развиваются. Заказчику сложно быть в курсе развития всех ИТ-решений по всем направлениям, будь то безопасность, инфраструктурные сервисы или бизнес-приложения. Поэтому мы делимся своей экспертизой.

Сергей Верченов. При выборе решений необходимо четко понимать, насколько трудоемкой будет миграция, если она в принципе возможна, и насколько решение будет удобно в эксплуатации. Все находятся в равных условиях, и решение принимается по результатам тестирования или анализа продуктов.

Максим Завьялов. Следующее потенциально узкое место — нежелание глобальных команд способствовать локализации, например, передавать различную информацию. Мы часто сталкиваемся с тем, что после старта проекта невозможно получить данные из-за рубежа, например, выгрузить почтовые ящики или получить доступ к каталогу пользователей.

Сергей Верченов. Первое время западные коллеги просто саботировали этот процесс, поэтому приходилось придумывать способы, чтобы получить, например, административный доступ для организации процесса миграции.

Кроме того, процессы локализации зачастую связаны с нагрузкой на заказчика. Новые решения заказчику приходится администрировать практически с нуля. Мы часто сталкиваемся с тем, что небольшой штат не может справиться с администрированием возросшей нагрузки после добавления новых продуктов, что приводит к сложностям как для администраторов, так и для пользователей, если мы говорим об импортозамещении.

Максим Завьялов. Даже частичный переход на российские решения, имеющие отношение к пользовательской части, дают дополнительную нагрузку на ИТ-штат на первом этапе внедрения и в течение первых месяцев эксплуатации.

Ренат Сайфутдинов. Получилось ли типизировать реализованные проекты и разработать какой-либо подход к работе с клиентами, учитывая тот факт, что большая часть проектов предусматривает развертывание инфраструктуры в облаке?

Максим Завьялов. Мы реализовали около 100 проектов локализации. Наш подход менялся по мере изменения задач, которые ставили перед нами заказчики, и на текущий момент он отражает все то, чему мы научились.

Мы пришли к понимаю, что все проекты разные, но вопросы заказчики ставят одинаковые. Поэтому мы постарались выделить базовый набор систем, которые мы проектируем для заказчиков, и создать стандартное предложение от нас как интегратора с облаком, в котором сервисы представляют собой некий продукт. На текущий момент мы сформировали множество блоков, которые позволяют предлагать и быстро разворачивать «из коробки» инфраструктуру с готовыми сервисами и документацией, проверенными на практике. Мы уже четко понимаем, какую архитектуру выбрать, если заказчик говорит, например, об инфраструктуре на базе 2 или 3 ЦОД, и как будет выполняться переключение в случае недоступности одного из ЦОД. Наша проектная команда уже имеет достаточный опыт реализации таких проектов.

Кроме того, мы используем все инструменты автоматизации облака для развертывания сервисов буквально одной кнопкой, что сокращает время получения сервисов заказчиком.

Сергей Верченов. Мы действительно смогли типизировать решения, на базе которых строим инфраструктуру в 2024 году.

Ренат Сайфутдинов. Я думаю, что, помимо скорости реализации и развертывания заказчик получает более дешевое решение, потому что часть работы мы уже проделали и можем ее масштабировать.

Максим Завьялов. Верно. Кроме того, заказчик сразу получает базовую конфигурацию и может задуматься о том, как развивать эту инфраструктуру. ОН может быстро пройти этап инсталляции сервисов и перейти на второй этап планирования расширения существующей функциональности.

Ренат Сайфутдинов. Какие базовые типовые сервисы мы предлагаем?

Сергей Верченов. После реализации достаточного количества проектов мы поняли, что все запросы заказчиков сводятся к одному и тому же набору базовых сервисов.

Базовые сервисы в рамках локализации

• Ключевые инфраструктурные сервисы: служба каталога, базовые и сетевые сервисы, DNS, файловая служба, служба унифицированных коммуникаций, сетевая инфраструктура, терминальный доступ, офисный пакет и т. д. Это минимальный набор, который используется в каждом проекте.

• Кибербезопасность. ИБ-решения представлены достаточно широко, поскольку всех заказчиков беспокоят вопросы соблюдения законодательства, в частности 152-ФЗ. Базовые сервисы ИБ, включая сервисы сетевой безопасности, сервисы управления событиями, сервис аутентификации, антивирусы и т. д., проработаны и предоставляются в виде пакета.

• Дополнительные сервисы (мониторинг, резервное копирование и т. д.) реализуются на этапе строительства прикладных систем.

Максим Завьялов. В рамках проектов локализации и создания нового ИТ-контура один из первых вопросов — это количество площадок для размещения. т. е. обеспечение катастрофоустойчивости или создание отказоустойчивой конфигурации. В рамках описанных сервисов мы предлагаем спроектированные решения как для отказоустойчивой, так и для катастрофоустойчивой конфигурации. Чаще реализуется конфигурация на базе одного ЦОД.

Сергей Верченов. Необходимо учитывать факторы, которые вынуждают использовать 2 ЦОД, а также ценовой фактор.

Максим Завьялов. Например, требования ЦБ предусматривают использование не менее двух-трех площадок.

Ренат Сайфутдинов. Это уже на втором этапе, когда компания задумывается о том, как организовать катастрофоустойчивость.

Сергей Верченов. Я бы поспорил. Например, финансовая организация сразу строится правильно. Но есть примеры компаний, которые переехали в Россию, построив хоть какую-то инфраструктуру. Да и сейчас компании создают удаленные офисы и лишь на следующем этапе — резервный ЦОД в локации, которую выбирали долго и тщательно.

Максим Завьялов. В рамках базового предложения и подготовленной документации мы закладывали масштабируемость и возможность перехода с инфраструктуры на базе одного ЦОД на инфраструктуру на двух ЦОД без значительных изменений с точки зрения оборудования, т. е. постарались сделать этот переход как можно менее болезненным. Мы предоставляем возможность такого шага с точки зрения развития и реализации катастрофоустойчивости.

Ренат Сайфутдинов. Как дальше жить компаниям? Что их ожидает после локализации?

Максим Завьялов. Мне кажется, что первый шаг после формирования базовой инфраструктуры — это перенос в целевую инфраструктуру тех разрозненных сервисов, которые у заказчика раньше размещались частично на своей площадке, частично где-то в дата-центре или в облаке, т. е. консолидация этих ресурсов на базе новой площадки, соответствующей всем требованиям безопасности и доступности.

Сергей Верченов. На мой взгляд, когда компании локализуются, многое потребляется как сервис, например, резервное копирование. На следующем этапе они все пересматривают и что-то забирают на собственное сопровождение и администрирование, а что-то видоизменяют. Это работа ведется уже по отдельным сервисам и по формату потребления услуги.

Максим Завьялов. Помимо этого заказчики, которые прошли локализацию, например, год назад или более и уже ориентируются на рынке, могут рассматривать возможность расширения потребляемых ИТ-сервисов и функциональности либо приобретения новых систем, таких как бизнес-приложения, ITSM, системы управления большими данными и т. д.

В дальнейшем развитие компании может быть вариативным, и мы уже не можем стандартизировать наше предложение. Однако мы можем обозначить индивидуальный вектор развития заказчика с учетом его специфики. Мне кажется, что в течение одного года после локализации для компании становится актуальным изучение российского рынка и использование новых сервисов и возможностей.

Сергей Верченов. Таким образом, сначала компания локализуется, после чего в течение какого-то срока начинается процесс импортозамещения.

Максим Завьялов. Подводя итоги, мы предлагаем слушателям воспользоваться QR-кодом и получить концепцию локализации или оценку проекта локализации с учетом нашего базового предложения, проверенного на большом количестве реализованных проектов.

Сергей Верченов. Мы говорили про реализацию проекта локализации, но на начальной стадии заказчикам необходимо понимать цену вопроса и возможных шагов. Поэтому мы сформировали типовое предложение и можем помочь быстро сформулировать концепцию локализации.

Максим Завьялов. Мы помогаем в целом определить потенциальный бюджет проекта локализации с учетом первичных вводных данных.

Вопрос. Исходя из вашего опыта, кто фаворит — Alt OS или Astra?

Сергей Верченов. Эти решения действительно являются лидерами рынка, и мы их используем. К2 Тех выпустил книгу с анализом рынка, включая сравнение операционных систем и продуктов на базе этих экосистем, которую мы можем выслать по запросу.

Максим Завьялов. В этой книге представлено наше мнение как интегратора о том, в каких случаях лучше использовать то или иное решение.

Сергей Верченов. В рамках импортозамещения выбор экосистемы — это базовое решение, которое впоследствии влияет на всю инфраструктуру, выбор пользовательской операционной системы и средств управления и мониторинга.

Ренат Сайфутдинов. Вы можете направить запрос на книгу, воспользовавшись QR-кодом выше.

Вопрос. Какое решение вы используете для многофакторной аутентификации?

Максим Завьялов. В рамках подготовки концепции мы формируем предложение для заказчика и описываем несколько вариантов решений, доступных на российском рынке. В проектах я чаще всего сталкиваюсь с решениями от Indeed и Multifactor.

Сергей Верченов. Indeed мы используем у себя в компании, и практически во всех проектах используются Indeed или Multifactor.

Вопрос. Был ли у вас опыт локализации, когда требовалась интеграция с западными решениями или системами?

Максим Завьялов. В последнее время мы получаем от заказчиков запросы на формирование не российского домена и инфраструктуры под этот домен, а вынесение отдельных сервисов, например, DNS-системы или почтового сервиса, которые смогут функционировать обособленно в России, но будут интегрированы с зарубежными сервисами. Мы находим решение этой задачи как с точки зрения пользовательского доступа, так и с точки зрения безопасности использования таких сервисов.

Сергей Верченов. Такие проекты можно реализовать технически, но компаний, которые разделяются окончательно и не поддерживают связь с западной инфраструктурой, гораздо больше.

Вопрос. Что делать, если необходимо выбрать решение для замены Microsoft Print Server на решение Linux с поддержкой отечественных операционных систем, учитывая, что в Linux стандартным является CUPS?

Ответ. CUPS — это служба Linux, которая является компонентом всех экосистем, доступных на рынке в настоящее время. Это практически безальтернативный вариант в Linux, какой бы продукт отдельного вендора вы не выбрали. Соответственно, в наших проектах мы также вынуждены использовать CUPS.